pavel_syutkin (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
pavel_syutkin) wrote2017-07-15 01:00 pm
pavel_syutkin) wrote2017-07-15 01:00 pm
Селезень наш!
Русский историк Александр Терещенко и в 1848 году отмечал, что «столько весною прилетает дикой птицы, что покрывает собою поля и реки. В Саратовской и Астраханской губерниях все пространство на протяжении 400 верст, бывает усеяно дикими гусями, утками, куропатками». Нам на стол попал один такой охотничий трофей.
А из видео, рассказывающего об охоте, ясно: кое-где в России этой дикой птицы и сегодня видимо-невидимо! Охота эта состоялась еще по весне в Пермском крае. А селезень успешно пролежал с тех пор в морозилке. Вот и думаем сейчас, что из него приготовить.
Это не тучи комаров на дальнем плане. Это огромные стаи уток, которые если подойти ближе, закроют полнеба.
Вообще же пернатая дичь за русским столом – тема давняя и богатая. Издавна на русском столе был лебедь. Пожалуй, самое древнее упоминание о нем – это «Слово о полку Игореве», написанное еще в XII веке. Оттуда мы узнаем, как князь Игорь во время своего бегства из плена «полетел соколом, избивая гуси и лебеди к завтроку и обеду и ужине». Если же отбросить эти былинные цитаты, то, конечно, первым более или менее достоверным источником о русской кухне стал «Домострой» (ок.1550): «А с Петрова дня в мясоед к столу подают: лебедей, потрох лебяжий, журавлей, цапель, уток…».
Но даже в ту изобильную эпоху лебеди считались изысканным блюдом. Их сервировали «под зваром с топешниками», т.е. нарезанными ломтиками калача, опущенными в растопленное сливочное масло. Потроха лебяжьи подавались под «медвяным взваром», порой вместе с вареной говядиной или в пирогах. Впрочем, кулинарные секреты средневековой русской кухни оказались уже в XIX веке утрачены. Да настолько, что Сергей Аксаков, автор знаменитых «Записок ружейного охотника», недоумевал: «Не понимаю, отчего лебедь считался в старину лакомым или почетным блюдом у наших великих князей и даже царей; вероятно, знали искусство делать его мясо мягким, а мысль, что лебедь служил только украшением стола, должна быть несправедлива».
Сегодня можно только предполагать, что в старину птицу вымачивали в соусе или кислом молоке, а затем готовили в русской печи, отчего мясо приобретало особый вкус. Равномерный тепловой нагрев, без запекания на открытом огне позволял скорее томить, нежели жарить пищу. Возможно, поэтому лебединое крыло оставалось сочным и мягким.
Однако древние привычки не уходят бесследно. И изданный Василием Левшиным в 1795-98 гг «Словарь поваренный, приспешничий, кандиторский и дистиллаторский» уже не содержит никаких лебяжьих деликатесов. Но, посмотрите, на это очаровательное наследие прошлого: «Жарение журавлей производится на вертеле с шпикованием или без оного. Из жареного журавля можно готовить отменно вкусную и еще питательнейшую похлебку, когда журавль был стар и в жарении не довольно умягчился».
Кухня XIX столетия унаследовала от предков эти обычаи, но сделала их проще, и одновременно изящнее. Никакая рождественская трапеза тогда в наших столицах не обходилась без жареного гуся. Журнал «Наша пища» пишет, как в 1893 году десятки тысяч их замороженных тушек свозилось в декабре в Санкт-Петербург из Симбирской, Пензенской, Нижегородской губерний. Недели за две до праздников Николаевская железная дорога переходила на особый режим, освобождая пути для «птичьих» поездов. Прибывали в город и возы с гусями, утками, индейками – по 10-15 повозок с каждого помещичьего хозяйства, а в них - по 100 тушек птицы. Крупные же промышленники поставляли по 10-12 тысяч гусей, зарабатывая в эти дни свою годовую прибыль.
В предисловии к «Альманаху гастрономов» в 1852 году Игнатий Радецкий писал: «Здравомыслящий человек не отказывает прихотям своего вкуса, тем более, что в пище находим единственную роскошь, которая нас не утомляет целую жизнь». Среди этой роскоши мы находим у него десятки оригинальных блюд из пернатой дичи: вольвант с пульпетами из рябчиков, скворцы фаршированные с пикантом, гротан из печенок дичи, соте из гусиных печенок с труфелем.
Однако, за вычурными названиями скрываются кушанья очень незамысловатые. Например, «Canards braises, aux navets» означает всего-навсего «Утка с репою», и приготовляется следующим образом: «Обжарить на вертеле назначенные для соуса утки, когда в половину будут готовы, снять, с огня и разрезав в порционные куски, сложить в обширную кастрюлю. Молодую репу разрезать и сложить на растопленное в сотейнике масло и обжарить до колера, посыпать мелким сахаром и, заколеровав ровно, выбрать из масла в кастрюлю, где сложены утки, налить красным соусом и варить на легком огне пока не упреют».
И если знать, что французский красный соус — это коричневый мясной бульон из предварительно обжаренных костей с добавлением сметаны, сливок, а также различных специй, а крутоны — это ничто иное, как подрумяненные ломти хлеба, то приготовить такое изысканное блюдо не составит особого труда и сегодня.
Можно много спорить о том, насколько эти рецепты были жизненны и актуальны для повседневного употребления. Однако все познается в сравнении. Ведь пройдет совсем немного времени и рябчики с перепелами канут в прошлое, а на смену им на многие десятилетия советской жизни придут неубиенные «цыплята табака» и «курица отварная с рисом».
А из видео, рассказывающего об охоте, ясно: кое-где в России этой дикой птицы и сегодня видимо-невидимо! Охота эта состоялась еще по весне в Пермском крае. А селезень успешно пролежал с тех пор в морозилке. Вот и думаем сейчас, что из него приготовить.
Это не тучи комаров на дальнем плане. Это огромные стаи уток, которые если подойти ближе, закроют полнеба.
Вообще же пернатая дичь за русским столом – тема давняя и богатая. Издавна на русском столе был лебедь. Пожалуй, самое древнее упоминание о нем – это «Слово о полку Игореве», написанное еще в XII веке. Оттуда мы узнаем, как князь Игорь во время своего бегства из плена «полетел соколом, избивая гуси и лебеди к завтроку и обеду и ужине». Если же отбросить эти былинные цитаты, то, конечно, первым более или менее достоверным источником о русской кухне стал «Домострой» (ок.1550): «А с Петрова дня в мясоед к столу подают: лебедей, потрох лебяжий, журавлей, цапель, уток…».
Но даже в ту изобильную эпоху лебеди считались изысканным блюдом. Их сервировали «под зваром с топешниками», т.е. нарезанными ломтиками калача, опущенными в растопленное сливочное масло. Потроха лебяжьи подавались под «медвяным взваром», порой вместе с вареной говядиной или в пирогах. Впрочем, кулинарные секреты средневековой русской кухни оказались уже в XIX веке утрачены. Да настолько, что Сергей Аксаков, автор знаменитых «Записок ружейного охотника», недоумевал: «Не понимаю, отчего лебедь считался в старину лакомым или почетным блюдом у наших великих князей и даже царей; вероятно, знали искусство делать его мясо мягким, а мысль, что лебедь служил только украшением стола, должна быть несправедлива».
Индейска с трюфелем
Сегодня можно только предполагать, что в старину птицу вымачивали в соусе или кислом молоке, а затем готовили в русской печи, отчего мясо приобретало особый вкус. Равномерный тепловой нагрев, без запекания на открытом огне позволял скорее томить, нежели жарить пищу. Возможно, поэтому лебединое крыло оставалось сочным и мягким.
Однако древние привычки не уходят бесследно. И изданный Василием Левшиным в 1795-98 гг «Словарь поваренный, приспешничий, кандиторский и дистиллаторский» уже не содержит никаких лебяжьих деликатесов. Но, посмотрите, на это очаровательное наследие прошлого: «Жарение журавлей производится на вертеле с шпикованием или без оного. Из жареного журавля можно готовить отменно вкусную и еще питательнейшую похлебку, когда журавль был стар и в жарении не довольно умягчился».
Кухня XIX столетия унаследовала от предков эти обычаи, но сделала их проще, и одновременно изящнее. Никакая рождественская трапеза тогда в наших столицах не обходилась без жареного гуся. Журнал «Наша пища» пишет, как в 1893 году десятки тысяч их замороженных тушек свозилось в декабре в Санкт-Петербург из Симбирской, Пензенской, Нижегородской губерний. Недели за две до праздников Николаевская железная дорога переходила на особый режим, освобождая пути для «птичьих» поездов. Прибывали в город и возы с гусями, утками, индейками – по 10-15 повозок с каждого помещичьего хозяйства, а в них - по 100 тушек птицы. Крупные же промышленники поставляли по 10-12 тысяч гусей, зарабатывая в эти дни свою годовую прибыль.
В предисловии к «Альманаху гастрономов» в 1852 году Игнатий Радецкий писал: «Здравомыслящий человек не отказывает прихотям своего вкуса, тем более, что в пище находим единственную роскошь, которая нас не утомляет целую жизнь». Среди этой роскоши мы находим у него десятки оригинальных блюд из пернатой дичи: вольвант с пульпетами из рябчиков, скворцы фаршированные с пикантом, гротан из печенок дичи, соте из гусиных печенок с труфелем.
Однако, за вычурными названиями скрываются кушанья очень незамысловатые. Например, «Canards braises, aux navets» означает всего-навсего «Утка с репою», и приготовляется следующим образом: «Обжарить на вертеле назначенные для соуса утки, когда в половину будут готовы, снять, с огня и разрезав в порционные куски, сложить в обширную кастрюлю. Молодую репу разрезать и сложить на растопленное в сотейнике масло и обжарить до колера, посыпать мелким сахаром и, заколеровав ровно, выбрать из масла в кастрюлю, где сложены утки, налить красным соусом и варить на легком огне пока не упреют».
И если знать, что французский красный соус — это коричневый мясной бульон из предварительно обжаренных костей с добавлением сметаны, сливок, а также различных специй, а крутоны — это ничто иное, как подрумяненные ломти хлеба, то приготовить такое изысканное блюдо не составит особого труда и сегодня.
Можно много спорить о том, насколько эти рецепты были жизненны и актуальны для повседневного употребления. Однако все познается в сравнении. Ведь пройдет совсем немного времени и рябчики с перепелами канут в прошлое, а на смену им на многие десятилетия советской жизни придут неубиенные «цыплята табака» и «курица отварная с рисом».
no subject
no subject
no subject
no subject
Вот вам рецептов :)
Re: Вот вам рецептов :)