Как тушенка, махорка и котелок с кашей стали символами фронтового быта

[pavel_syutkin]

Чем отличались рационы танкистов и летчиков, почему тушенка на восточном фронте была только американской, как еда доставлялась на передовую, кому «наркомовские 100 грамм» наливали только по праздникам, а кому каждый день, и как «сталинские соколы» приспособили дальний бомбардировщик Ил-4 для перевозки черешни.

Война выигрывается не только оружием, но и хорошим снабжением, правильно организованным питанием солдат. Это прекрасно понимало и командование Советской армии во время Великой Отечественной. Вместе с коллегами-историками и ветеранами рассказываю об этом в интервью газете «Известия»:

Обед по расписанию

После начала Великой Отечественной большинство советских заводов встало на военные рельсы — начало работать на обеспечение фронта всем необходимым.

— Это не значит, что пищевая промышленность начинала выпускать снаряды. Но ассортимент продуктов, пригодных для использования на фронте, расширился: в больших количествах выпускали сухари, лапшу, пряники, консервы, — рассказал «Известиям» научный сотрудник Музея Победы Андрей Горбунов.

Солдатский паек был утвержден в сентябре 1941 года и включал 14 продовольственных норм — питание для летчиков, подводников, пехоты, караульных частей и т.д.

Чем сложнее была служба, тем питательнее еда, объяснил эксперт. Самыми «привилегированными» оказались летчики: их суточный паек весил 4712 килокалорий. У пехотинцев, артиллеристов, танкистов — около 3450 ккал. А вот если часть отводилась в тыл, в запас, довольствие падало ниже 3000 ккал в сутки.

— У нас была пятая, летная норма, это полноценные обеды, — рассказал «Известиям» Герой Советского Союза, летчик Василий Решетников. — Если бы я обедал сейчас по этой норме, то, наверное, разъелся бы. Туда входили хорошие закуски, супы с мясом, каши, фруктовые компоты. Еда была очень качественная — даже лучше, чем в довоенное время.

В основу же рациона среднестатистического солдата входили хлеб, крупы, макароны, картофель, продолжил Андрей Горбунов. Рыба появлялась, если фронт проходил недалеко от моря, мясо — если в Центральной России. Также входили в рацион, но не всегда доезжали до бойцов сахар, соль, американский яичный порошок — «яйца Рузвельта», тушенка.

Тушенка стала таким же символом нашего военного быта, как и письма-треугольники, котелок с кашей или махорка, рассказал «Известиям» кандидат исторических наук, автор книг о русской кухне Павел Сюткин. Перед войной серьезные запасы этих консервов создали на армейских складах и базах Госрезерва. Но многие располагались в европейской части страны, и их захватили немцы.

— Оставшиеся запасы отечественной тушенки закончилась уже в 1942 году. Спасением стал ленд-лиз. Американская промышленность быстро освоила производство консервированной в сале и желе свинины по русскому рецепту, а само слово «тушенка» порой писалось латинскими буквами, — рассказал он «Известиям».

Овес для лошадей и людей

По словам Андрея Горбунова, в день на солдата — в зависимости от номера продовольственной нормы — было положено 700–800 г хлеба (зимой норма увеличивалась на 100 г), 800–900 г овощей, 100–170 г круп и макарон, 150–300 г мяса. Офицерам полагался дополнительный паек, куда входили, например, 40 г сливочного масла или сала, 20 г печенья, 50 г рыбных консервов.

Но зачастую конвои обеспечения не успевали за фронтом, и тогда эти нормы соблюдать не получалось. Неприкосновенным запасом для каждого бойца был сухой паек, состоящий из галет, сухарей, небольшого количества консервов. Считалось, что этого в случае участия в длительной операции без возможности подвезти питание, должно хватить на два-три дня.

— Стоит ли говорить, что всё это съедалось уже в первые день-два. А дальше солдаты зачастую добывали еду сами. Хорошо, если удавалось поймать рыбу. Но чаще довольствовались выкопанной на заброшенных полях картошкой, — отметил Павел Сюткин.

Были и участки фронта, до которых пищевые конвои с трудом могли дотянуться из-за плохих дорог, — в основном на северо-западе, продолжил Андрей Горбунов. Там жили по принципу «что довезли, то и будем есть». Овса было много — им кормили и лошадей, и людей.

— Не хватало пищи и тогда, когда шли в наступление, и отрыв Красной армии от тылов составлял 80–100 км. Питание улучшалось, если удавалось захватить склады, которые находились под контролем немцев. Причем, если противник попадал в плен, его кормили точно тем же, что и советских солдат, — рассказал эксперт.

Доставляли пищу на фронт чаще всего по железной дороге, заметил Андрей Горбунов.

— На каждом фронте было несколько железнодорожных станций, у которых располагались склады. Если такой возможности не было, то гоняли грузовики. В некоторых местах машина пройти не могла — там продукты несли в руках или отправляли на собаках. Эшелоны с заводов со всем необходимым уходили каждый день, — рассказал он.

На фронте солдаты не готовили еду сами, продолжил историк. В каждом полку была полевая кухня с поваром и его помощниками. Питание было двухразовым — до рассвета и после заката. В конце дня повара получали отчет, сколько людей остались в живых, и только затем начинали готовить.

Бомбардировщик с черешней

Что пили на войне? С обычной водой проблем в основном не было, а вот с алкоголем история интереснее, говорит Андрей Горбунов. До июня 1942 года действовало правило «наркомовских 100 грамм» — столько водки полагалось в день на красноармейца и офицера войск первой линии действующей армии. Но затем по новому постановлению Госкомитета обороны водку стали получать только бойцы на передовой, участвующие в наступательных операциях.

— Алкоголь стали выдавать только тем, кто участвовал в боях, причем высокой степени тяжести. Если просто обменялись артиллерийскими обстрелами, это не считается, — рассказал Горбунов.

Все остальные бойцы получали 100 грамм только в дни общественных и революционных праздников.

Пить запрещалось, с этим боролись, продолжил историк. Но, конечно, ужас войны выдерживали не все — были случаи, когда люди выпивали технический спирт и после этого медленно и мучительно погибали.

Также выдавались махорка (солдатам) или сигареты (офицерам). Но тоже не всем. Некурящим женщинам выдавали вместо табака 200 г шоколада или 300 г конфет — но это уже с 1944 года, отметил научный сотрудник Музея Победы.

Чем ближе был конец войны, тем чаще случались у солдат маленькие радости. Василий Решетников вспоминает одну из них.

— На исходе войны наш полк дальней авиации дислоцировался в Прилуках, в Черниговской области. Бывало, летчики после боевого вылета не сразу добирались до своего аэродрома — если подбит мотор, возникли другие неисправности, то садились на первом подвернувшемся аэродроме. Кто-то из наших так сел в Джанкое, в Крыму. И сообщил нам, что там вовсю плодоносит черешня. Ах, черешня? Мы тут же снарядили в Джанкой бомбардировщик Ил-4, и он привез оттуда полные бомболюки черешни в ящиках. И мы объедались ей.

Случилась эта история уже на исходе войны. К тому времени и продовольственный паек постепенно увеличился, отметил Андрей Горбунов. Во-первых, сельское хозяйство и промышленность стали производить больше еды. Во-вторых, увеличивались поставки по ленд-лизу. В-третьих, результатом наступательных операций были трофеи, в том числе и склады с продовольствием. И если в начале войны население делилось с отступающими солдатами едой, то потом уже солдаты зачастую отдавали часть продуктов жителям освобожденных территорий, рассказал историк.