Кухня 1936 года: рагу из вороны и печень тюленя

[pavel_syutkin]

Фраза «социалистическое соревнование» сегодня порядком забыта. А когда-то звенела по стране. Я всегда с подозрением относился к такому соревнованию в общепите. Типа давайте из килограмма мяса сварим суп не на 100, а на 150 человек. Но, оказывается, что-то полезное было и там.

Листая старые журналы, натыкаешься порой на совершенно любопытные картинки прошлого. Вот и «Огонек» за декабрь 1936 года не подвел. Порадовал именно мелкими бытовыми деталями, на которые из-за обыденности журналисты тогда и внимания не обращали. А сегодня они много говорят. Вот, к примеру, рагу из вороны не вызывало в ту эпоху удивленных взглядов даже в столице. При том, что питанию рабочих где-нибудь на крайнем Севере могли бы позавидовать и посетители хороших московских ресторанов. 

Почитаем и мы эту заметку советского повара:

«Екатерина Васильевна Касаткина больше года провела на острове Диксон в качестве шефа кухни. Бытовые черты, касающиеся по преимуществу «цеха питания», в советской Арктике так неожиданно оригинальны и интересны, что мы предоставляем Е. В. Касаткиной слово на страницах нашего журнала.

— Два года назад газеты были полны сообщениями о наших успехах в Арктике. Что ни день — какая-нибудь новость! Просто дух захватывало. Меня подмывало принять личное участие в деле, которое еще вчера казалось страшно далеким, а теперь становилось все ближе, все роднее. Да и сын меня тоже подзуживал. Он проработал год на Земле Франца-Иосифа метеорологом и вернулся другим человеком: здоровым, сильным, жизнерадостным и, главное, зараженным Севером, — на материке ему скучно, опять в Арктику тянет. Захотелось и мне с ним. Да не удалось, он теперь работает старшим синоптиком на мысе Шмидта. Хожу по Москве и тошнехонько мне — надоело киснуть в домохозяйках.

Снятся мне горы ледяные, моржи, белухи, киты. Не выдержала. Пошла в Главное управление северного морского пути, в отдел кадров, к тов. Савельеву. Выслушал он меня, смеется:

— Вы уж не знаю которая по счету в Арктику проситесь. Если всех на остров Диксон отсылать, так там, как в Москве, тесно станет. Нет, товарищ, мы (возьмем только такого человека, который нам будет полезен. А чем же вы можете быть полезной нашим рабочим, которые едут туда строить порт? К чему у вас особенная склонность?

— Сейчас, — говорю, — у меня склонность к Арктике. А была — к кулинарии. Мои пироги знакомым очень нравятся, славятся даже среди моих друзей. Уж если я из галки или вороны могла мастерить такое рагу, что все пальчики облизывали, так я вашим рабочим такие паштеты из гагар, а из оленятины бифштексы и антрекоты стряпать буду...

— Это вы как раз в точку попали. Нам именно шеф кухни и требуется. Только мы словам ведь не верим. Вот идите на кулинарные курсы, кончайте их и возвращайтесь к нам с дипломом на кока. Тогда и поговорим.

Назавтра я уже поступила на кулинарные курсы Нарпита и работала на фабрике-кухне. Никогда бы не поверила, что надо проглотить такую массу книг и моей собственной стряпни, чтобы получить диплом на звание повара.

Каких только книг я не прочитала! Теперь и вспомнить не могу, сколько тысяч страниц пришлось тогда проработать. И ни одной страницы, конечно, о питании в Арктике.

В дорогу собиралась радостно. Помощниц двух выбрала толковых. С Савельевым как-то разговорилась:

— Что значит разнообразить меню, не повторяться ни разу в десятидневку? Да я могу, если припасы будут, и месяц не повторяться. И больше!

— Ну, это уж вы хватили через край!.. Повезем отсюда мясо в консервах и замороженное. Несколько молочных коров для детей...

— Да разве на Диксоне и дети будут?

— Да. Сто пятнадцать рабочих и пять ребят, приехавших с матерями на побывку к отцам. Но не беспокойтесь: обед для всех одинаковый. Мы везем с собой в большом количестве масло, чай, кофе, шоколад, какао, лимонный экстракт, лимоны в сахаре, клюкву... А остальное добудем на месте охотой...

Собаки встретили нас оригинально. Сели в кружок и завыли. Воют и воют, а лаять не умеют. Все звери в Арктике добродушные, не дичатся человека. Не знают еще, что он из зверей самый хищный. Даже охотиться как-то неловко. Идешь на нерпу (это здесь тюлень так называется), а он не уходит. Подойдешь вплотную и убьешь. Нельзя не бить, уж больно у него печенка вкусна. Большая да жирная. Я из тюленьей печенки на сто двадцать человек пироги пекла.

И птицы нас не боялись. В особенности гагары. Подходи, бери яйца. А в яйцах желток красный, а белок, как ни вари, все прозрачный, опаловый. И вкусные из них омлеты получаются!

Работа спорилась. Все удавалось. На сто пятьдесят человек ежедневно потрафь! Да чтобы не только всем хватило, а еще и осталось бы на всякий случай. И как слово дала: целый месяц ни одного кушанья не повторила.

Вдруг радио с острова Врангеля сообщает, что тамошний повар дал в течение месяца шестьдесят два блюда.

Мы — телеграмму: «Приветствуем начинание повара Врангеля и в свою очередь отвечаем сто семнадцатью неповторимыми блюдами в течение месяца».

Такую же телеграмму — вызов на соревнование — послали и на мыс Шмидта.

Оттуда ответ: «Наш повар такого разнообразия не делает. Подкармливаемся гусями и утками».

А через месяц от парторга Врангеля получаем вторую телеграмму: «Ваши достижения нашими стахановцами поварами перекрыты: дали сто шестьдесят четыре блюда».

Я с нетерпением жду приезда в Москву врангелевского повара, чтобы узнать, какими блюдами он меня перекрыл. Но жду этого без обиды.

Я горжусь, гуляя по Москве и изучая меню ресторанов и столовых. Они беднее наших, арктических!»