Сахарная голова
Feb. 20th, 2016 12:00 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
pavel_syutkinЛистая старые журналы, порой натыкаешься на удивительные иллюстрации. Сегодня не каждый из наших современников и скажет, что такое «сахарная голова». А тут, пожалуйста, вот она – во всей красе:
Вообще, сахар для нас очень давний продукт. Первые упоминания о нем относятся к XI веку. Для приготовления кутьи, пишется в «Вопрошении» Кирика (иеромонаха и доместика новгородского Антониева монастыря) епископу Новгородскому Нифонту (1129–1156), «взять три части вареной пшеницы, а четвертую – гороха, бобов и сочевицы, также вареных, приправить медом и сахаром»[1]. Первоначально сахар доставлялся, вероятнее всего, из Константинополя, позднее (в XV веке) через Причерноморье от генуэзцев. В XVI–XVII веках – из Германии через Польшу и Литву. А уже с XVIII столетия – через Санкт-Петербург со всей Европы.
Привозился сахар как специи, продавался дорого. И совсем не каждый мог себе его позволить. В России, к примеру, попить чай с сахаром вприкуску стало общедоступной привычкой лишь с XVIII века. Тот старый сахар делался, естественно, из импортного тростника. Петр I попытался обуздать иностранных купцов и повелел делать сахар в России. Указом от 14 марта 1718 года предписывалось московскому купцу Павлу Вестову на выгодных для него условиях открыть в Москве сахарный завод. Вестов был обязан производить из ввозимого сырья продукт, «по качеству и вкусу не хуже импортного и по цене ниже заморского». В случае, если завод «умножится», император обещал полностью запретить ввоз в страну готового сахара. 28 апреля 1721 года Петр I сдержал свое обещание, издав указ «О запрещении ввоза сахара в Россию», который не распространялся лишь на сахарный песок.
В 1718 году он даже учредил сахарную палату. Справедливости ради следует отметить, что название «сахарная палата» существовало в России и ранее. Так, историк Иван Забелин упоминает о существовании «сахарной или овощной палаты, изготовлявшей и отпускавшей сахары, пряные зелья, сушеные и обсахаренные фрукты»[2] в Хлебенном дворце в царских палатах XVII века. Правда, в отличие от петровских времен, тогда она была лишь одним из отделений дворцовой кухни.
Впрочем, делали тогда сахар у нас из привозного сахарного тростника. Свекла в качестве сырья начала использоваться гораздо позже. Основой для этого стало открытие немецкого химика Андреаса Маргграфа, который в 1747 г. доказал, что сахар в значительном количестве содержится в свекле. При этом оказалось, что он не уступает по вкусовым характеристикам тростниковому. Согласно исследованиям ученого, кормовая свекла содержала около 1,3 % сахара. Ученик Маргграфа, Франц-Карл Ашар (Achard), продолжил исследования и даже добился государственной поддержки в лице короля Фридриха-Вильгельма III, выдавшего ему 50 тыс талеров для проведения дальнейших опытов. На эти деньги в 1802 году в собственном имении в Нижней Силезии Ашар открыл завод по переработке сахарной свеклы.
Неиссякающая тема первородства российской науки и открытий получила в данном вопросе закономерное продолжение. Дело в том, что первые опыты в области переработки сахарной свеклы появляются в этот период и у нас. Выходец из Лифляндии генерал-майор Георг (Егор) Бланкенагель заинтересовался этой проблемой, а самое главное сумел заинтересовать в ней российские власти. Журнал «Отечественные записки» (Т.VIII, СПб., 1840. С.94) даже называет свою заметку об опытах Бланкенагеля недвусмысленным образом – «Доказательства, что честь первоначального производства сахара из свекловицы принадлежит России».
К сожалению, разразившиеся вскоре войны в Европе и России прервали опыты и Ашара, и Бланкенагеля. А производство сахара из свеклы возобновляется лишь в 1820-е годы. А в 1840 году в России имелось 164 завода, принадлежавших преемникам Бланкенагеля Герарду и Мальцеву, помещикам Бахметьеву, Давыдов, Нейтгардту[3].
Сахар постепенно входит в жизнь наших соотечественников. А продавался он не только в виде сегодняшнего «песка», но и как сахарные головы. Что это было?
Вот, на гравюре в самом начале поста эти самые сахарные головы. Одна – гигантская, созданная в рекламных целях, а вокруг нее – обычные, для лавок и магазинов. Помещена эта композиция была на Мануфактурной выставке 1870 года в Санкт-Петербурге.
Вообще, сахар для нас очень давний продукт. Первые упоминания о нем относятся к XI веку. Для приготовления кутьи, пишется в «Вопрошении» Кирика (иеромонаха и доместика новгородского Антониева монастыря) епископу Новгородскому Нифонту (1129–1156), «взять три части вареной пшеницы, а четвертую – гороха, бобов и сочевицы, также вареных, приправить медом и сахаром»[1]. Первоначально сахар доставлялся, вероятнее всего, из Константинополя, позднее (в XV веке) через Причерноморье от генуэзцев. В XVI–XVII веках – из Германии через Польшу и Литву. А уже с XVIII столетия – через Санкт-Петербург со всей Европы.
Привозился сахар как специи, продавался дорого. И совсем не каждый мог себе его позволить. В России, к примеру, попить чай с сахаром вприкуску стало общедоступной привычкой лишь с XVIII века. Тот старый сахар делался, естественно, из импортного тростника. Петр I попытался обуздать иностранных купцов и повелел делать сахар в России. Указом от 14 марта 1718 года предписывалось московскому купцу Павлу Вестову на выгодных для него условиях открыть в Москве сахарный завод. Вестов был обязан производить из ввозимого сырья продукт, «по качеству и вкусу не хуже импортного и по цене ниже заморского». В случае, если завод «умножится», император обещал полностью запретить ввоз в страну готового сахара. 28 апреля 1721 года Петр I сдержал свое обещание, издав указ «О запрещении ввоза сахара в Россию», который не распространялся лишь на сахарный песок.
В 1718 году он даже учредил сахарную палату. Справедливости ради следует отметить, что название «сахарная палата» существовало в России и ранее. Так, историк Иван Забелин упоминает о существовании «сахарной или овощной палаты, изготовлявшей и отпускавшей сахары, пряные зелья, сушеные и обсахаренные фрукты»[2] в Хлебенном дворце в царских палатах XVII века. Правда, в отличие от петровских времен, тогда она была лишь одним из отделений дворцовой кухни.
Впрочем, делали тогда сахар у нас из привозного сахарного тростника. Свекла в качестве сырья начала использоваться гораздо позже. Основой для этого стало открытие немецкого химика Андреаса Маргграфа, который в 1747 г. доказал, что сахар в значительном количестве содержится в свекле. При этом оказалось, что он не уступает по вкусовым характеристикам тростниковому. Согласно исследованиям ученого, кормовая свекла содержала около 1,3 % сахара. Ученик Маргграфа, Франц-Карл Ашар (Achard), продолжил исследования и даже добился государственной поддержки в лице короля Фридриха-Вильгельма III, выдавшего ему 50 тыс талеров для проведения дальнейших опытов. На эти деньги в 1802 году в собственном имении в Нижней Силезии Ашар открыл завод по переработке сахарной свеклы.
Неиссякающая тема первородства российской науки и открытий получила в данном вопросе закономерное продолжение. Дело в том, что первые опыты в области переработки сахарной свеклы появляются в этот период и у нас. Выходец из Лифляндии генерал-майор Георг (Егор) Бланкенагель заинтересовался этой проблемой, а самое главное сумел заинтересовать в ней российские власти. Журнал «Отечественные записки» (Т.VIII, СПб., 1840. С.94) даже называет свою заметку об опытах Бланкенагеля недвусмысленным образом – «Доказательства, что честь первоначального производства сахара из свекловицы принадлежит России».
К сожалению, разразившиеся вскоре войны в Европе и России прервали опыты и Ашара, и Бланкенагеля. А производство сахара из свеклы возобновляется лишь в 1820-е годы. А в 1840 году в России имелось 164 завода, принадлежавших преемникам Бланкенагеля Герарду и Мальцеву, помещикам Бахметьеву, Давыдов, Нейтгардту[3].
Сахар постепенно входит в жизнь наших соотечественников. А продавался он не только в виде сегодняшнего «песка», но и как сахарные головы. Что это было?
Вот, на гравюре в самом начале поста эти самые сахарные головы. Одна – гигантская, созданная в рекламных целях, а вокруг нее – обычные, для лавок и магазинов. Помещена эта композиция была на Мануфактурной выставке 1870 года в Санкт-Петербурге.
[1] Сведения об этом документе приводятся Герберштейном – См. Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. М., 1988. С.275. А подробно само «Вопрошение» описано в: Смирнов С. И. Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины. М., 1912. С.258.
[2] Забелин И. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. Ч.I. М., 1862. С.86.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2016-02-20 11:11 am (UTC)no subject
Date: 2016-02-20 11:33 am (UTC)Нет, портвейн и мадера! :)
no subject
Date: 2016-02-20 11:45 am (UTC)no subject
Date: 2016-02-20 11:48 am (UTC)no subject
Date: 2016-02-20 12:00 pm (UTC)no subject
Date: 2016-02-20 12:07 pm (UTC)no subject
Date: 2016-02-20 12:16 pm (UTC)no subject
Date: 2016-02-20 12:19 pm (UTC)no subject
Date: 2016-02-20 09:22 pm (UTC)no subject
Date: 2016-02-21 09:06 am (UTC)no subject
Date: 2016-02-21 10:12 am (UTC)no subject
Date: 2016-02-21 09:13 am (UTC)"Боюсь, брусничная вода..." - это же тоже домашний алкогольный напиток был!
no subject
Date: 2016-02-21 10:13 am (UTC)no subject
Date: 2016-02-21 10:16 am (UTC)no subject
Date: 2016-02-21 10:20 am (UTC)no subject
Date: 2016-02-21 10:21 am (UTC)- А пить я выучился тут, в этих самых банях, когда еще сама Сандунова жива была. И ее я видел, и Пушкина видел... Любил жарко париться!
- Пушкина? - удивленно спросили его слушатели.
- Да, здесь. Вот этих каюток тогда тут не было, дом был длинный, двухэтажный, а зала дворянская тоже была большая, с такими же мягкими диванами, и буфет был - проси чего хочешь... Пушкин здесь и бывал. Его приятель меня и пить выучил. Перед диванами тогда столы стояли. Вот сидим мы, попарившись, за столом и отдыхаем. Я и Дмитриев. Пьем брусничную воду. Вдруг выходит, похрамывая, Денис Васильевич Давыдов... знаменитый! Его превосходительство квартировал тогда в доме Тинкова, на Пречистенке, а супруга Тинкова - моя крестная мать. Там я и познакомился с этим знаменитым героем. Он стихи писал и, бывало, читал их у крестной. Вышел Денис Васильевич из бани, накинул простыню и подсел ко мне, а Дмитриев ему: "С легким паром, ваше превосходительство. Не угодно ли брусничной? Ароматная! " - "А ты не боишься? " - спрашивает. "Чего? " - "А вот ее пить? Пушкин о ней так говорит: "Боюсь, брусничная вода мне б не наделала вреда", и оттого он ее пил с араком".
Денис Васильевич мигнул, и банщик уже несет две бутылки брусничной воды и бутылку арака.
И начал Денис Васильевич наливать себе и нам: полстакана воды, полстакана арака. Пробую - вкусно. А сам какие - то стихи про арака читает... Не помню уж, как я и домой дошел. В первый раз напился, - не думал я, что арака такой крепкий. И каждый раз, как, бывало, увижу кудрявцовскую карамельку в цветной бумажке, хвостик с одного конца, так и вспомню моего учителя. В эти конфетки узенькие билетики вкладывались, по две строчки стихов. Помню, мне попался билетик: Боюсь, брусничная вода Мне б не наделала вреда!
Источник: Гиляровский. Москва и москвичи
no subject
Date: 2016-02-21 10:36 am (UTC)