Забытый обед
Jun. 10th, 2013 03:10 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
pavel_syutkinОдно время в кулинарной среде с легкой руки В.Похлебкина было очень модно цитировать высказывания классиков о еде. Пушкинские «пожарские котлеты», байки о Крылове, «обед Стивы Облонского» изрядно набили оскомину, примелькавшись донельзя в гастрономической литературе.
И ведь не сказать при этом, что они были так уж детальны в описании блюд и порядков (ну, кроме Пушкина, пожалуй). Просто, пользуясь современным термином, «попали в ротацию».
Между тем, есть масса неизвестных широкой публике русских поэтов, отдавших дань гастрономической теме. А уж судьбы многих из них явно достойны описания романистов.
Рассказывая о русских кулинарах, их жизни, мы часто замечали, что жизнь эта, ох как проехалась по многим из них. Екатерина Авдеева, Пелагея Александрова-Игнатьева, да и сама Елена Молоховец (ставшие героями нашей книги) – явно не образцы счастливой и безоблачной биографии.
своим отзывом на филимоновскую поэму "Дурацкий колпак" обессмертивший его имя (не перед каждым Александр Сергеевич снимал шляпу).
А уважать было за что. В 25 лет – адъютант графа Толстого, прошел всю Отечественную войну 1812-14 гг. Затем – административная, научная карьера. Занимался статистическим описанием Московской губернии. Пишет популярные поэмы и прозу, издает журнал «Бабочка». Особенно публике полюбилась его кулинарная поэма «Обед»:
А дальше – стремительный взлет карьеры. В 42 года – действительный статский советник (фактически – генерал-майор гражданской службы) - В.Филимонов именным указом назначен Архангельским губернатором.
Чиновничья жизнь в царской России – это тоже «не подарок». Интриги, покровительство проектам и сделкам, господряды – все это не сегодня возникло. А находясь под впечатлением недавнего декабристского восстания 14 декабря 1825 года, Николай I стал вдруг очень серьезно относиться к госаппарату (Господи, до чего же порой повторяется наша история). Любой донос грозил длительным разбирательством, следствием.
С одним из таких заявлений «о покровительстве купцу Качнову» Филимонову удалось справиться. Хотя вести дознание был послан в Архангельск сам сенатор А.Д.Гурьев. По иронии судьбы, так же имевший отношение к нашей гастрономии: его отец граф Дмитрий Александрович Гурьев – «изобретатель» той самой гурьевской каши.
Вряд ли именно общие кулинарные интересы склонили сенатора в пользу подозреваемого Филимонова. Однако, вердикт следствия был оправдательным.
Но беда не приходит одна, и в июне 1831 года московская охранка арестовывает членов тайного студенческого кружка, планировавшего вооруженное восстание. И вот тут уже спуску не было никому. Что там понапридумывали студенты в своих революционных прожектах – сейчас уже неведомо. Как и то, кто из них был искренним сторонником свободы, а кто – просто провокатором 3-го отделения. Как бы то ни было, но строчка в показаниях о том, что они в случае неудачи «будут пробиваться в Архангельск», где при поддержке губернатора погрузятся на корабли и отбудут в Англию, - была решающей.
Арестованный В.Филимонов все категорически отрицал. Да только при обыске у него обнаружили переписку с декабристами Муравьевым и Батеньковым, копию письма осужденного полковника Штейнгеля, размышления о конституции. В общем, полнейшая крамола и подрыв устоев. И хотя часть этих бумаг попала к губернатору вполне невинным образом – от родственника, работавшего в следственной комиссии по «декабристскому» делу, Филимонова это не спасло. Бывший чиновник был выслан на поселение в Нарву, лишен имущества и состояния.
В конце жизни полуслепой и больной поэт, в полном забвении писал, писал, писал. Глотая стариковские слезы, вспоминая прежнюю жизнь в достатке и сытости:
И ведь не сказать при этом, что они были так уж детальны в описании блюд и порядков (ну, кроме Пушкина, пожалуй). Просто, пользуясь современным термином, «попали в ротацию».
Между тем, есть масса неизвестных широкой публике русских поэтов, отдавших дань гастрономической теме. А уж судьбы многих из них явно достойны описания романистов.
Рассказывая о русских кулинарах, их жизни, мы часто замечали, что жизнь эта, ох как проехалась по многим из них. Екатерина Авдеева, Пелагея Александрова-Игнатьева, да и сама Елена Молоховец (ставшие героями нашей книги) – явно не образцы счастливой и безоблачной биографии.
Но даже на их фоне Владимир Филимонов (1787-1858) – носитель яркой и драматичной судьбы. Не исключено, что сегодня мы бы и вовсе незаслуженно забыли его, если бы не А.С.Пушкин,
...Снимая шляпу, бью челом,
Узнав философа-поэта
Под осторожным колпаком.
Узнав философа-поэта
Под осторожным колпаком.
своим отзывом на филимоновскую поэму "Дурацкий колпак" обессмертивший его имя (не перед каждым Александр Сергеевич снимал шляпу).
А уважать было за что. В 25 лет – адъютант графа Толстого, прошел всю Отечественную войну 1812-14 гг. Затем – административная, научная карьера. Занимался статистическим описанием Московской губернии. Пишет популярные поэмы и прозу, издает журнал «Бабочка». Особенно публике полюбилась его кулинарная поэма «Обед»:
А дальше – стремительный взлет карьеры. В 42 года – действительный статский советник (фактически – генерал-майор гражданской службы) - В.Филимонов именным указом назначен Архангельским губернатором.
Чиновничья жизнь в царской России – это тоже «не подарок». Интриги, покровительство проектам и сделкам, господряды – все это не сегодня возникло. А находясь под впечатлением недавнего декабристского восстания 14 декабря 1825 года, Николай I стал вдруг очень серьезно относиться к госаппарату (Господи, до чего же порой повторяется наша история). Любой донос грозил длительным разбирательством, следствием.
С одним из таких заявлений «о покровительстве купцу Качнову» Филимонову удалось справиться. Хотя вести дознание был послан в Архангельск сам сенатор А.Д.Гурьев. По иронии судьбы, так же имевший отношение к нашей гастрономии: его отец граф Дмитрий Александрович Гурьев – «изобретатель» той самой гурьевской каши.
Вряд ли именно общие кулинарные интересы склонили сенатора в пользу подозреваемого Филимонова. Однако, вердикт следствия был оправдательным.
Но беда не приходит одна, и в июне 1831 года московская охранка арестовывает членов тайного студенческого кружка, планировавшего вооруженное восстание. И вот тут уже спуску не было никому. Что там понапридумывали студенты в своих революционных прожектах – сейчас уже неведомо. Как и то, кто из них был искренним сторонником свободы, а кто – просто провокатором 3-го отделения. Как бы то ни было, но строчка в показаниях о том, что они в случае неудачи «будут пробиваться в Архангельск», где при поддержке губернатора погрузятся на корабли и отбудут в Англию, - была решающей.
Арестованный В.Филимонов все категорически отрицал. Да только при обыске у него обнаружили переписку с декабристами Муравьевым и Батеньковым, копию письма осужденного полковника Штейнгеля, размышления о конституции. В общем, полнейшая крамола и подрыв устоев. И хотя часть этих бумаг попала к губернатору вполне невинным образом – от родственника, работавшего в следственной комиссии по «декабристскому» делу, Филимонова это не спасло. Бывший чиновник был выслан на поселение в Нарву, лишен имущества и состояния.
В конце жизни полуслепой и больной поэт, в полном забвении писал, писал, писал. Глотая стариковские слезы, вспоминая прежнюю жизнь в достатке и сытости:
Умер Владимир Сергеевич Филимонов 12 июля 1858 года в бедности и безвестности..
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2013-06-10 11:40 am (UTC)no subject
Date: 2013-06-10 04:39 pm (UTC)Общество - это же всегда "улица с двусторонним движением". И бедные студенты, замыслившие при Николае I вооруженное восстание и побег в Англию со временем научатся. И лет через 70 пойдут с агитацией в рабочие кварталы и на заводы. В том случае, если власть не научится прислушиваться к ним. Если в правительство не придут люди адекватно оценивающие общественные процессы.
no subject
Date: 2013-06-10 05:43 pm (UTC)При этом, кстати, вся мерзость крепостного права для меня видна более сочно и выпукло в "Записках охотника" возможно, просто потому, что Тургенев-рассказчик куда талантливее Герцена.
Но вернемся к теме поста. Ты, конечно, помнишь - как образец обеда в стихе - Державинское
...Бьет полдня час, рабы служить к столу бегут;
Идет за трапезу гостей хозяйка с хором.
Я озреваю стол — и вижу разных блюд
Цветник, поставленный узором.
Багряна ветчина, зелены щи с желтком,
Румяно-желт пирог, сыр белый, раки красны,
Что смоль, янтарь — икра, и с голубым пером
Там щука пестрая: прекрасны!
Прекрасны потому, что взор манят мой, вкус;
Но не обилием иль чуждых стран приправой,
А что опрятно всё и представляет Русь:
Припас домашний, свежий, здравый.
из "Евгению. Жизнь Званская", 1807